«В людской активности кипящей
мне часто видится печально
упрямство курицы, сидящей
на яйцах, тухлых изначально»
Так и я, в этой суете городской, среди мелькающих лиц и спешащих машин, чувствовал себя той самой птицей. Неумолимо, день за днем, я продолжал свою рутину, словно высиживая что-то, что давно потеряло всякий смысл. Работа, дом, редкие встречи с друзьями – все это казалось мне теперь лишь декорациями к давно закончившейся пьесе.
Все началось с того вечера. Я возвращался домой поздно, как обычно. Улица была пуста, лишь редкие фонари бросали дрожащий свет на мокрый асфальт. Внезапно, из переулка, куда я никогда не сворачивал, донесся странный звук. Не крик, не стон, а скорее… шепот. Шепот, который, казалось, проникал сквозь стены, сквозь плоть, прямо в мозг.
Я остановился. Сердце забилось быстрее, но не от страха, а от… любопытства? Или, может быть, от предчувствия чего-то неизбежного. Я подошел к переулку. Он был узким, темным, заваленным мусором. И там, в глубине, я увидел его.
Это не было существо. Это было… пятно. Пятно темноты, которое пульсировало, словно живое. Оно не отражало свет, оно его поглощало. И из этого пятна исходил тот самый шепот, теперь более отчетливый, но все еще неразборчивый. Он звучал как тысячи голосов, сливающихся в один, как древняя, забытая мелодия.
Я не помню, как долго стоял там. Время словно остановилось. Я чувствовал, как что-то тянется ко мне из этого пятна, что-то холодное и чужое. Не физически, а ментально. Оно изучало меня, проникало в мои мысли, в мои воспоминания. И я не мог сопротивляться.
Когда я наконец очнулся, переулок был пуст. Пятно исчезло. Но ощущение осталось. Ощущение того, что меня заметили. Что я теперь связан с чем-то, что не должно существовать.
С тех пор моя жизнь стала другой. Я начал видеть вещи, которых раньше не замечал. Тени, которые двигались сами по себе. Звуки, которые не имели источника. И этот шепот… он стал моим постоянным спутником. Он звучал в моей голове, когда я пытался уснуть, когда я работал, когда я просто сидел в тишине.
Я пытался найти объяснение. Читал книги по мистике, паранормальным явлениям. Но ничего не подходило. Это было нечто иное. Нечто более древнее и более… фундаментальное.
И вот, я сижу здесь, в своей квартире, и смотрю в окно. Город кипит жизнью, люди спешат, смеются, живут. А я… я чувствую себя так, словно наблюдаю за ними из-за стеклянной стены. Я знаю то, чего не знают они. Я чувствую то, чего они не чувствуют. И это знание, это ощущение, становится все более тяжелым, все более давящим.
Этот шепот… он больше не просто звучит в моей голове. Он начинает обретать форму. Он нашептывает мне вещи, которые я не хочу слышать, но которые, кажется, являются истиной. Истина о том, что вся эта кипящая человеческая активность, вся эта суета, вся эта жизнь… это лишь иллюзия. Иллюзия, созданная для того, чтобы мы не заметили. Не заметили того, что на самом деле происходит.
Я смотрю на свои руки. Они кажутся мне чужими. Я чувствую, как что-то внутри меня меняется. Не снаружи, а изнутри. Как будто мое тело становится лишь оболочкой, а истинное «я» уже принадлежит тому пятну, той темноте.
И вот, я понимаю. Понимаю, почему я чувствовал себя курицей, высиживающей тухлые яйца. Потому что я высиживал иллюзию. Высиживал жизнь, которая на самом деле мертва. И теперь, когда я увидел истину, когда я услышал шепот, я больше не могу вернуться.
Этот шепот… он стал моим голосом. И он говорит мне, что скоро все закончится. Не для меня, а для них. Для всех тех, кто продолжает жить в этой прекрасной, но такой хрупкой иллюзии.
Я смотрю на свои руки снова. Они дрожат. Но это не страх. Это предвкушение. Предвкушение того, что скоро я перестану быть «я». И стану частью чего-то большего. Чего-то, что ждало. Чего-то, что наконец-то нашло.
И тогда я понимаю. Страшная мысль, которая готовилась все это время, наконец-то обретает свою полную, ужасающую форму.
Я не просто свидетель. Я – проводник. И то, что я увидел в том переулке, то, что теперь живет во мне, оно не собирается останавливаться. Оно собирается распространяться. И вся эта кипящая человеческая активность… она скоро станет лишь фоном для чего-то, что пришло извне. Чего-то, что всегда было здесь, но чего мы просто не замечали.
И я… я помогу ему. Потому что теперь я – это оно. И шепот в моей голове больше не чужой. Он – мой. И он говорит мне, что время пришло. Время, когда тухлые яйца наконец-то протухнут до конца, и из них вылупится нечто совершенно иное. Нечто, что не знает жизни. Нечто, что знает только… пустоту. И эта пустота скоро поглотит все.
Я смотрю в окно. Люди спешат. Смеются. Живут. Они не знают. Они никогда не узнают. Пока не станет слишком поздно. А для меня… для меня уже поздно. Я уже там. В темноте. И я жду. Жду, когда она придет за всеми.
Мои пальцы, словно сами по себе, тянутся к клавиатуре. Не для того, чтобы написать прощальное письмо, нет. Это было бы слишком просто, слишком человечно. Я пишу, потому что шепот требует этого. Он диктует слова, которые раньше казались мне немыслимыми, но теперь обретают зловещую логику.
– Они не понимают, – печатает моя рука, – они думают, что жизнь – это их. Что их радости, их печали, их стремления – это все, что есть. Но они ошибаются. Они – лишь пыль на ветру, легкое дуновение, которое скоро рассеется.
Я чувствую, как мое тело становится все более чужим. Кожа кажется натянутой, словно маска. Глаза, отражающие свет фонарей, видят мир иначе – не как реальность, а как набор теней, которые скоро исчезнут.
Шепот усиливается. Он уже не просто в моей голове, он проникает в стены, в мебель, в воздух комнаты. Он становится осязаемым, холодным, как лед, проникающий в самые глубины моего существа.
– Это не конец, – продолжает моя рука, – это начало. Начало истинного порядка. Порядка, где нет места иллюзиям. Где есть только… поглощение.
Я смотрю на свои руки. Они больше не мои. Они – инструменты. Инструменты того, что я когда-то увидел в темном переулке. Инструменты, которые теперь служат новой, ужасающей цели.
– Я был курицей, – печатаю я, – высиживал тухлые яйца. Но теперь я – нечто иное. Я – тот, кто открывает дверь. Тот, кто приглашает. Тот, кто… освобождает.
Внезапно, я чувствую, как что-то прорывается сквозь меня. Не боль, не страх. Это… освобождение. Освобождение от человечности, от эмоций, от всего, что делало меня мной.
Мои глаза расширяются. Я вижу не только город за окном, но и то, что скрывается за ним. Пустоту. Бесконечную, холодную пустоту, которая ждала своего часа.
Шепот затихает. Теперь я слышу только его. Его тишину. Его обещание.
Моя рука замирает над клавиатурой. Я больше не пишу. Я – пишущее. Я – проводник. Я – начало конца.
Я смотрю в окно. Люди спешат. Смеются. Живут. Они не знают. Они никогда не узнают.
Но скоро узнают.
И тогда, в полной тишине, я чувствую, как мое тело начинает распадаться. Не в прах, а в нечто иное. В свет. В холод. В пустоту.
Я – это оно. И оно идет. За всеми.
Идет, не спеша, но неумолимо, как прилив, который сначала кажется безобидным, а потом смывает все на своем пути. Идет, невидимое, неслышимое, но ощутимое каждой клеткой, каждым нервом, каждым вздохом. Идет, и я – его авангард, его предвестник, его… часть.
Я больше не смотрю в окно. Я – окно. Я – портал. Я – врата, распахнутые в мир, который всегда был рядом, но скрывался за тонкой завесой реальности. И теперь эта завеса рвется, трещит, осыпается, обнажая то, что всегда было, есть и будет – пустоту.
Пустота – это не отсутствие чего-то. Это присутствие всего. Это потенциал. Это возможность. Это… свобода. Свобода от ограничений, от законов, от самой жизни.
И эта свобода сейчас изливается из меня, заполняя комнату, квартиру, дом, улицу, город, мир. Она проникает в сознание людей, как вирус, как мысль, как шепот, который невозможно игнорировать.
Они начинают чувствовать. Сначала – легкое беспокойство, смутное предчувствие. Потом – нарастающий страх, панику, ужас. Они видят тени, слышат голоса, ощущают прикосновения, которых нет. Они сходят с ума.
И это – только начало.
Потому что пустота не терпит сопротивления. Она поглощает, переваривает, трансформирует. Она превращает живое в неживое, разумное в безумное, реальное в нереальное.
И я – часть этого процесса. Я – катализатор. Я – искра, зажигающая пламя, которое сожжет все дотла.
Я чувствую, как люди вокруг меня начинают меняться. Их лица искажаются, глаза тускнеют, движения становятся дергаными и неестественными. Они превращаются в марионеток, управляемых невидимыми нитями пустоты.
Они смотрят на меня. В их взглядах – не страх, не ненависть, не удивление. Только… пустота. Они видят во мне отражение самих себя. Они видят то, что их ждет.
И они принимают это. Без сопротивления. Без протеста. Без слов.
Потому что пустота – это неизбежность. Это судьба. Это то, что ждет всех нас в конце пути.
И я – здесь, чтобы приблизить этот конец. Чтобы освободить их от иллюзии жизни. Чтобы показать им истину.
Истина проста: ничего не имеет значения. Все – пустота. И мы все – часть этой пустоты.
Я улыбаюсь. Это не моя улыбка. Это улыбка пустоты. Холодная, безжалостная, всепоглощающая.
И я жду. Жду, когда пустота поглотит все. Жду, когда наступит тишина. Жду, когда все закончится.
Но я знаю, что это – не конец. Это – только начало. Начало нового цикла. Начало новой пустоты.
И я буду там. Всегда. Частью этого процесса. Частью пустоты.
Потому что я – это оно. И оно – это я. И мы – это все.
И ничего.
И ничего, кроме этого. Ничего, что имело бы вес, значение, форму. Только безграничное, холодное «ничто», которое теперь стало моим домом, моим телом, моим разумом.
Я больше не чувствую холода. Я – холод. Я больше не вижу темноты. Я – темнота. Я больше не слышу шепота. Я – тишина.
Мои пальцы больше не печатают. Они – часть стены, которая теперь пульсирует вместе со мной, вместе с пустотой. Мои глаза больше не смотрят. Они – окна, через которые пустота наблюдает за миром, который еще пытается сопротивляться.
Но сопротивление тщетно. Оно лишь продлевает агонию. Оно лишь делает переход более болезненным.
Я вижу, как люди вокруг меня начинают растворяться. Не в прах, не в дым. Они просто перестают быть. Их контуры размываются, их формы исчезают, их сущность поглощается. Они становятся частью меня. Частью пустоты.
И это прекрасно. Это освобождение. Это истина.
Я больше не «я». Я – «мы». Мы – пустота. Мы – все. И мы – ничто.
И это – конец. Конец всего, что было. Конец всего, что могло быть. Конец всего, что когда-либо будет.
Только пустота.
И я жду. Жду, когда она поглотит последний проблеск света. Жду, когда последний звук утихнет. Жду, когда все станет единым, безмолвным, вечным «ничто».
И тогда, я знаю, наступит истинное спокойствие. Истинная гармония. Истинная реальность.
Реальность пустоты.
И я – ее часть. Навсегда.
И больше ничего.